Комкор - Страница 33

— Откуда, комбриг? Ну, Филиппыч, ты меня поражаешь!

— Места надо знать, товарищ начштаба! Больше двигаться по фронтовым дорогам и держать глаза открытыми. Тут теперь много чего можно найти, если, конечно, паника мозги не затуманила. Да шучу я, Михалыч! А если серьёзно, то бойцов, правда из них много лёгкораненых, останавливала группа Бедина, танки же двигались в распоряжение 13-го Мехкорпуса, но я их тормознул и в связи с боевой обстановкой переподчинил 7-му ПТАБРу. Ты же знаешь доведённый до меня приказ генерала армии Жукова — вот я и действовал согласно его распоряжению. Га-га-га…, вовремя, не правда ли, подвернулись эти танки? К тому же я переподчинил штабу 7-го ПТАБРа и остатки 25-й танковой дивизии, которая отходила к Слониму. Так что, Михалыч, их тоже можешь учитывать в своих планах. Правда они сейчас полностью обескровлены и не способны на активные действия: сил у них не больше чем у моторизованного батальона, а горючего и боеприпасов практически нет. Так что, прежде чем планировать операции с их участием, придётся тебе обеспечить эту дивизию-батальон необходимыми ресурсами. Скажи-ка, Михалыч, в резерве у Жигунова ещё осталось горючее?

— Да вроде есть немного.

— А сколько грузовиков сейчас в в штабной группе?

— На данный момент три ЗИСа, да и те не наши. А все грузовики автобата, не задействованные в операциях артполков, были направлены на переброску батальона Курочкина и пока об их судьбе ничего не известно. Если бы не грузовики, пригнанные откуда-то интендантом Стативко, то сидели бы мы вообще без колёс, ведь вся техника, включая и бронеавтомобили, передана батальону лейтенанта Курочкина. Я даже свою эмку им отдал…

Но я уже не слушал причитаний Пителина — радость переполняла моё сердце. Бульба жив и как обычно, согласно своей манере, уже где-то 'захомячил' грузовики. Вот, чёрт, как чувствует, что теперь важнее всего для бригады. А, зная Тараса, можно предположить, что и грузовики он пригнал не пустые. Я почувствовал громадное облегчение — ещё бы, теперь громадную глыбу забот о материальном обеспечении своих задумок можно переложить на плечи другого, и Бульба выполнит эти задачи оперативно, гораздо лучше меня — отменный нюх у мужика на нужные вещи.

Разговор с Пителиным пора было заканчивать, мы и так уже слишком долго общаемся по рации, а это чревато. Одно дело, когда связь длится минут пять и совсем другое, когда одна и та же рация задействована длительное время. Немцы не дураки и такие длинные сеансы связи наверняка будут прослушивать, на другие у них сил не хватает — слишком много раций в эфире, так что постоянно прослушиваются только те диапазоны, на которых работают рации штабов армий и корпусов. Мы для них слишком мелкая рыбёшка, но если долго будем занимать эфир, то и нами заинтересуются.

А между тем Михалыч разошёлся, как будто забыл нашу договорённость — держать связь по рации не более семи минут, видно сильно переживал за судьбу подразделения Курочкина, а слова, что он отдал свою эмку Рябе, явились своеобразным катализатором, после чего он решил выложить мне все недочёты организации обороны десятой армии. Пришлось мне эти, в общем-то, справедливые претензии к работе штаба 10-й армии прервать словами:

— Время, Михалыч, время — мы уже в эфире семь минут. Ещё, максимум, две минуты и связь заканчиваем.

Услышав это, он сразу же прервал подробный анализ действий армейского штаба и перешёл к конкретике, заявив:

— Да, ты прав, комбриг, нечего обсуждать это в эфире. А по наличию транспорта, хочу сказать, что техслужба автобата через пару часов отремонтирует ещё один грузовик. Капитан Жигунов обещал, что к вечеру они одну полуторку точно подготовят, а ещё, может быть, заменят повреждённые части в Ярославской пятитонке; его ребята пошерстили тут одну автоколонну, разбитую немецкой авиацией, и набрали нужные детали.

— Вот это по-нашему, по бригадному! Ладно, Михалыч, теперь слушай приказ — грузовики, которые пригнал Бульба, срочно загрузить бочками с бензином, выстрелами к 75мм и 45мм танковым пушкам и патронами 7,62. Всё это требуется доставить в расположение группы Бедина. Эх, жалко, что у нас дизтоплива нет! Ты Бульбу нацель, чтобы он любой ценой достал соляру и тоже привёз её в расположение Бедина.

— Гм…, солярки, говоришь, нет. Да есть она, родимая! Двадцать бочек привёз на этих грузовиках Стативко. А ещё машины эти доверху забиты маскировочными сетями, консервами и патронами нужного тебе калибра, словом, загружены так, что рессоры чуть ли не прямыми стали. Мы ничего ещё не разгружали — не до этого было, я всех людей в окопы загнал, даже тех, которые с интендантом приехали.

— Ну, Бульба, молодец! Надо же, сколько необходимых вещей раздобыл. Ты тогда эти грузовики и не разгружай — сразу отправляй их к Бедину, и те машины, которые отремонтируют ребята Жигунова, загружайте бензином, выстрелами к танковым пушкам и тоже к Бедину. Вот когда весь этот груз попадёт к танкистам, тогда и можешь включать в свои планы силы полнокровного моторизованного батальона. С исполняющим обязанности командира 25 танковой дивизии майором Половцевым Николаем Павловичем переговоришь позднее. Я его предупрежу, и он, где-то, через полчаса сам с тобой свяжется по этой рации. Кстати, узнаешь у него позывные, и на каких частотах работают их рации. Всё, Михалыч, конец связи. Как говорится — будем живы!

Закончив сеанс связи, я тут же выбрался из тесной будки радиоузла к Бедину, который стоял на свежем воздухе. Лейтенант госбезопасности вопросительно на меня посмотрел — он же думал, что всё это время я общался с командованием 10-й армии и с генерал-лейтенантом Болдиным и теперь ждал, какие приказы вышестоящего командования я до него доведу. Я и довёл, но только не вышестоящего командования, а те, которые сформировались в моей голове, и начал с того приказа, который болезненней всего воспринял бы Бедин. А так как он пока что думал, что я только озвучиваю то, что идёт сверху, то вполне вероятно обойдётся без того, чтобы начать доказывать мне — что НКВД имеет своё командование и только добрая воля лейтенанта госбезопасности в такое трудное время — залог тесного сотрудничества армии и НКВД. Но только всё имеет границы, тем более, когда из подразделения НКВД забирают людей и технику, и прочее, и прочее, потому что я хотел забрать у Гушосдоровцев два бронеавтомобиля.