Комкор - Страница 7

Лейтенант попытался ещё что-то сказать в своё оправдание, но я его перебил, воскликнув!

— Неужели прямо таки 'целый' маршал появился вблизи зоны боевых действий? Вот это да…! Ну, теперь держись, фашист — погоним немчуру поганой метлой, прямо в её привычное стойло!

Я хохотнул, при этом подумав, что маршал, по-видимому, будет присутствовать на совещании в Волковыске, а это значит, что я не зря собираюсь перед таким представительным совещанием, которое проводит генерал-лейтенант Болдин, заехать в штаб бригады; не зная положения дел в большинстве частей бригады, я вполне мог попасть впросак, докладывая высоким чинам, тем более на этом совещании мог присутствовать и маршал Кулик. Но, по большому счёту, достоверные, не раз перепроверенные Пителиным данные, нужны были мне только для самоуспокоения. Ведь я прекрасно понимал, какой бедлам творится сейчас на передовой, и можно доложить чего угодно, всё равно проверить это невозможно.

На всякий случай у меня был заготовлен дежурный рапорт; только подставляй туда номер части, примерное место её дислокации и тараторь себе об упорном сопротивлении превосходящим силам противника. Судя по настроению высокого начальства, можно кинуть несколько реплик о проведении контратак с большими потерями в рядах немцев. Потери противника при этом, для большей достоверности, лучше конкретизировать, но указать не более чем сорок процентов от численности своего подразделения. А ещё нужно в этот рапорт обязательно вставить нехватку боеприпасов и отсутствие топлива, и после такого доклада ты будешь считаться у начальства хорошим командиром, чьё подразделение упорно дерётся с врагом. Если же твоё подразделение будет разбито, для тебя лично это не будет фатальным обстоятельством; ведь твои бойцы дрались с врагом героически, но боеприпасы у них кончились, сам найти и подвезти ты их не смог, не было топлива, а гужевым транспортом просто не успел. И всё получается шито-крыто, а штабные крысы проверить твои слова никак не смогут, ведь для этого им придётся оторвать задницу от удобного стула, да ещё выбраться на передовую, а там и стреляют, и можно под авианалёт попасть. Нет уж, лучше всё принять на веру и вставить эти данные в общий доклад для вышестоящего штаба, а то, что на основании этих сводок верховным командованием будут приняты неверные решения, этот факт штабного функционера не волнует; он же человек системы и понимает, что в вышестоящих штабах сидят такие же люди как он, им лишние рискованные телодвижения тоже ни к чему, поэтому проверять и его никто не будет. А в случае развития негативного сценария всегда найдутся какие-нибудь 'козлы отпущения'.

Я тоже человек и не чужд чувству самосохранения, вот поэтому хорошо и продумал доклад, отбеливающий меня как командира бригады. Только при этом я ещё знал, в какую яму может провалиться моя страна, если каждый станет докладывать начальству надуманные басни о том, какой он деятельный командир и как полностью контролирует своё подразделение. Произойдёт полный коллапс, который похоронит и этого командира, и штабиста, давшего ход такому докладу и, в конечном счете, всю страну. А вот этого я страшно боялся и, как мог, старался противодействовать течению событий по такому сценарию; как проклятый мотался по узловым точкам нашей обороны, а если не мог этого сделать сам, направлял туда кого-нибудь из руководства бригады, чтобы он на месте мог принять ответственное решение и воплотить его в жизнь. Возможно, именно это и позволило бригаде избежать общей участи, быть вовлечённой в то бестолковое, броуновское движение, когда мечутся от выполнения одной, поставленной ранее задачи, к другой, казалось бы, ещё более важной, которую получили депешей от вышестоящего штаба. А это означает, что если не окажется рядом старшего командира, управляемость любым, мало-мальски удалённым подразделением, будет потеряна, и растерянные его бойцы легко вольются в катастрофически быстро разрастающуюся, обезумевшую от паники толпу людей, одетых в военную форму. Ведь теперь 'разбор полётов' не устроишь, люди не на учениях, пред ними противник настоящий, и убивает он их сослуживцев на самом деле, а связь отсутствует, и командиров с генеральскими звёздами в петлицах, днём с огнём не отыщешь вблизи передовой.

У немцев же, напротив — подразделения сложившиеся, солдаты и офицеры опытные, воюют давно, казалось бы, присутствие генералов вблизи зоны боевых действий совсем не обязательно. Однако эти генералы постоянно выезжают в передовые части, на месте решают постоянно возникающие проблемы по взаимодействию различных родов войск и, если нужно, изменяют задачи, стоящие перед передовыми частями. Конечно, они при этом здорово рискуют (вот как сейчас, когда командующий второй танковой группой попал к нам в плен), но это оправданный риск; присутствие таких высоких чинов в первой линии частей вермахта весьма сильно повышает исполнительскую дисциплину подразделений, доклады основываются на реальных результатах. Вдобавок к этому для передовых частей намного упрощаются вопросы взаимодействия с авиацией и артиллерией больших калибров. Немцы в вопросах войны далеко не профаны, и не зря их 'фоны и герры' так рискуют своей судьбой, покидая уютные и безопасные штабы.

Далее мои мысли окутал брильянтовый дым. Я представил себе, как буду докладывать Кулику о нашей грандиозной победе, как предъявлю ему пленного Гудериана и как брошу к ногам маршала мешок с секретными немецкими документами. Да много о чём думалось и мечталось, но радужные мечты рассыпались в мгновение ока, когда я практически машинально спросил у танкиста: